Двое арабских пацанят играют «в границу». На земле лежит палка, изображающая шлагбаум. «Стоп! — кричат они. — Паспорт!» (Это явно первые слова, которые они выучили по-английски). Я включаюсь в игру, но мой паспорт им не нравится. Они с важным видом твердят мне «No!». Эта забавная сценка отнюдь не кажется мне смешной. В двухстах метрах от мальчишек настоящая граница из колючей проволоки, за которой стоит отнюдь не игрушечный танк. Греко-македонская граница на замке уже несколько месяцев.
Молодая мать в накинутом на голову платке бросается к озорникам и быстро урезонивает их. Пара шлепков, и «шлагбаум» убран. Я знакомлюсь с Фатимой, беженкой из иракского Мосула. Она вполне сносно говорит по-английски. Фатима, правоверная мусульманка, бежала от наступления «шайтанов» из ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация). Муж с первой волной беженцев уже добрался до Германии. А вот ей не повезло, и на несколько месяцев она застряла в Греции, в селе Идомени.
— Скоро нас увезут в лагерь и запрут там надолго, — плачет она. — Что я буду делать?! Я уже год не видела своего мужа. И вообще не знаю: увидимся ли мы когда-нибудь?
Салах, палестинец из Сирии, настроен философски.
— Я родился беженцем, — говорит он. — Мои родители бежали из Палестины, оккупированной израильтянами. Я вырос на сирийско-иракской границе, а потом туда пришло ИГИЛ. Что мне было делать? В прошлом году мой отец с двумя сестрами уже перебрался в Германию. Им даже дали дом, который они делят с другой семьей беженцев.
На вопрос, чем он собирается заняться в Германии, Салах удивленно переспрашивает:
— Вы имеете в виде работу? Но я не должен работать! Я беженец! У меня есть политические права. Почему я не хочу остаться в Греции? Вы видели, к примеру, Салоники? А я видел. Это один из крупнейших городов, где закрыты многие магазины, заколочены двери домов. Зачем мы грекам? Они сами скоро опухнут с голоду.
СТРАНА ИЛЛЮЗИЙ
Нет! Я никогда не пойму греков! Я обожаю их доброту, щедрость, умение радоваться жизни и даже их детскую беспечность. Но в доброте ведь тоже нельзя доходить до идиотизма. Мировые банки и европейские бюрократы разорили Грецию, унизили, растоптали ее гордость, а теперь превратили в свалку для беженцев, перекрыв все границы. (Как шутят македонские пограничники: мы защищаем шенгенские страны от шенгенской Греции!)
И что же? Греческие интеллигенты по-прежнему прекраснодушны. В Афинах на всех углах висят трогательные плакаты: «Миграция — это не преступление», «Я скучаю по моему шатру и по костру, горящему перед ним. Я скучаю по земле родной деревни, по которой я могу пройтись босиком. Я скучаю по своему языку каждый день. Я хочу быть таким же, как ты, равным тебе, хотя ты грек, а я — из далеких земель», «Я хочу, чтобы мой ребенок мог ходить в школу. Мне не важно, это будет греческая или арабская школа. Это все образование».
Вся эта душещипательная дребедень, вызывающая скупую слезу у туристов, не имеет никакого отношения к действительности. Беженцы всей душой ненавидят Грецию, ставшую для них тюрьмой, и проклинают греческих бюрократов, якобы не дающих им добраться до богатой процветающей Германии, а греческие бюрократы (надо отдать должное их стараниям) изо всех сил стараются выпихнуть эту беспокойную людскую массу в любом направлении — хоть обратно в Турцию, хоть на Балканы, лишь бы снять этот груз с плеч обнищавшей страны. Да вот беда — никто больше не хочет принимать беженцев!
В самой Греции еще сильны коммунистические, интернациональные взгляды: беженец из разоренной войной страны — это брат, товарищ, а значит, надо проявить солидарность.
— Греки счастливы уже тем, что на свете есть люди, которым куда хуже, чем им, — говорит политолог Леонидис Ватикиотис.
Кроме того, Греция — единственная европейская страна, где анархизм пустил глубокие корни. А для анархистов нет хуже врага, чем государство, и они ратуют за полную отмену государственных границ. Поэтому на стенах домов можно увидеть надписи «Солидарность с беженцами!» и «Нет границам!». Разумеется, здесь есть свои фашисты — партия «Хриси Авги» («Золотая заря»), но их — меньшинство. Греция героически сражалась с фашизмом, до последней капли крови, и до сих пор сохранила устойчивый иммунитет и брезгливость к любым формам нацизма.
Точное число мигрантов, застрявших в Греции, неизвестно. Власти упорно держатся за цифру 57000 человек. Но это нелепость! Каждый день на острова прибывают огромные лодки с сотнями мигрантов. По новому соглашению Евросоюза с Турцией их якобы должны немедленно депортировать обратно, но этого не происходит. Почему?
«ЕВРОПЕЙСКАЯ ПРИХОЖАЯ» ДЛЯ МИГРАНТОВ
Соглашение с Эрдоганом, за которое Европа согласилась заплатить Турции три миллиарда евро (для начала, а после — еще три миллиарда), с самого начала казалось абсурдным. Каждый беженец, нелегально прибывший в Грецию, подлежит срочной депортации обратно в Турцию. Взамен «неправильного» беженца Турция должна выслать самолетом в Германию или в скандинавские страны (за счет ЕС, разумеется) «хорошего» беженца из Сирии или Ирака с «правильными документами». (Вся ирония в том, что половина Сирии и часть Ирака захвачена ИГИЛ, где в городах остались настоящие бланки паспортов. Так что ИГИЛ активно оформляет вполне легальные сирийские и иракские паспорта своим головорезам. Не говоря уже о том, что при нынешнем уровне техники турки и сами могут изготовлять приличные поддельные паспорта для своих «засланных казачков» в Европу. Так что с точки зрения безопасности это полный анекдот.)
Реальность для Греции оказалась куда сложнее. Прежде чем депортировать беженца, нужно его официально зарегистрировать и хоть как-то установить его личность. А как же ее установишь, если беженцы по прибытию немедленно сжигают свои паспорта прямо на берегу моря? Но и это еще не беда. Большинство мигрантов, если им всеми правдами и неправдами удается добраться с островов до Афин, просят политического убежища в дипломатических представительствах различных стран, которые просто ОБЯЗАНЫ его рассмотреть в течение двух-трех месяцев. Если нет, можно попросить политического убежища у самих греческих властей. И это тоже отнимает время. Но даже когда все сроки истекли и получен отказ (а его трудно дать, если человек бежал, к примеру, из Сирии, Ирака или Афганистана, где есть прямая угроза его жизни), мигрант перед депортацией просто сбегает из лагеря, и игра начинается сначала. С островов, правда, не убежишь. Но там беженцы демонстративно бросаются в море с риском утонуть, а все организации по правам человека немедленно поднимают вой, обвиняя Грецию в бесчеловечном отношении к жертвам войны.
— Германские власти сами позвали беженцев, — рассказывает политолог Леонидис Ватикиотис. — Еще в 2014 году в Германии ощущалась нехватка 700 тысяч неквалифицированных работников для «грязной работы». С одной стороны, немцам нужны были дешевые руки, с другой — они планировали тем самым снизить цену на местную рабочую силу. Для чего они используют Грецию? Это что-то вроде прихожей в квартире, буферная зона для сортировки людей. Закрытая граница дает немцам передышку. Куда легче, когда люди прилетают хоть с какими-то документами, когда их можно идентифицировать, а не просто штурмуют границу всей толпой. Германия отберет себе лучших, а все ненужное рассортирует по соседним странам согласно квотам. Кроме того, соглашение с Турцией изначально задумывалось для того, чтобы остановить поток людей в Грецию, но вышло все с точностью до наоборот. Беженцам торжественно объявили: если вы сунетесь в Грецию, то вас немедленно депортируют. Но если беженцы не едут в Грецию, то схема обмена «один на один» (депортированного нелегала на легального мигранта) не работает! И Европа может спокойно отказаться принимать любых мигрантов.
Итак, мы имеем уже две заинтересованные стороны в том, чтобы поток беженцев в Грецию не останавливался ни на день. Первая — это сами мигранты, которые понимают: если никто не въедет в Грецию, то никого и не вышлют из Турции в Европу официально. Вторая сторона — это сама Турция, которой нужно: а) избавиться от беженцев, прибывающих не только из Сирии, но и из других стран Ближнего Востока; б) заслать в Евросоюз «своих» людей, которые начнут контролировать ситуацию на местах.
Пока Европа вела переговоры с Турцией о безвизовом режиме, Эрдоган вел себя как зайчик. Поток беженцев ВНЕЗАПНО прекратился. Ну, так, две-три лодки в день — это несерьезно. Перед Эрдоганом замаячила великая мечта — завоевание османами всей Европы без единого выстрела. Исторический шанс! Ведь что такое безвизовый режим? Это почти 80 миллионов турок, которые в любой момент могут приехать в ЕС и остаться там на нелегальной основе, пользуясь поддержкой мощной турецкой диаспоры. Их даже не придется выталкивать с родины, — благодаря террористическим актам, гражданской войне с курдами и экономическим санкциям со стороны России турецкая экономика стремительно падает в пропасть. Так что желающих переехать в Евросоюз хоть отбавляй. А игиловским и прочим разношерстным террористам Турция могла бы спокойно выдать турецкие паспорта, отправив их на прямое завоевание Европы.
Но нашлись в Брюсселе вменяемые люди, которые поняли, чем им грозит открытая граница с «дружественной» Турцией. Историческая память о сарацинских всадниках на бешеных конях в сердце Европы и о турках у ворот Вены оказалась сильнее любых доводов Эрдогана. Как только переговоры зашли в тупик, Эрдоган громогласно заявил, что ему вообще плевать на безвизовый режим, раз такие дела. В сущности, это развязало ему руки и взбесило всю Турцию, которая еще в 1987 году официально подала заявку в ЕС, но до сих пор трется у порога.
Теперь Эрдоган вновь открыл лагеря, и новый поток беженцев устремился в несчастную Грецию.
ГРЕКОВ ПРОСТО «КИНУЛИ»
Расстояние между островами и Турцией совсем небольшое. Никакие корабли НАТО не в силах отлавливать курсирующие лодочки, которым нужно всего два часа, чтобы добраться до территории Греции.
— Что ты предлагаешь? Потопить их? — спрашивает журналист Димитрис Константакопулос. — Поток беженцев полностью организован турецкими властями. Только у них есть такая возможность. Если во время переговоров с ЕС турки смогли резко сократить поток, значит, они могут вообще полностью остановить его, но не хотят. Кроме того, как только лодки с беженцами попадают в греческие территориальные воды и до берега уже недалеко, контрабандисты часто топят лодки, перепрыгивают в моторки своих подельников и скрываются с места преступления. Люди барахтаются в воде, зовут на помощь. А согласно морскому праву у Греции есть обязанность их спасти. Если мы не сделаем этого, все международные СМИ закричат, что греки — варвары. Греция сейчас живет под огромным давлением непрекращающейся экономической войны со стороны Германии, Евросоюза, МВФ, которым дал зеленый свет Вашингтон. Без решения США никто не осмелился бы утопить Грецию, которая уже понесла материальные потери большие, чем Германия в первую мировую войну! Ситуация здесь абсолютно безнадежна и катастрофична. Мое мнение: греческое правительство, слабое и подавленное, согласилось на принятие определенного количества беженцев в надежде на смягчение финансовой ситуации. И надежда эта напрасная. Если в первой половине прошлого года вся Европа обсуждала кризис в Греции, то во второй — разговоры шли о беженцах и террористах. О нас, греках, намеренно забыли. Более того, изолировали, оставив один на один с проблемами. Но если количество беженцев станет критическим, Грецию превратят в один большой отстойник.
Греческие медиа уже опубликовали официальные документы Генштаба Национальной обороны Греции, согласно которым в ближайшее время будут созданы еще 40 новых центров для беженцев (помимо уже существующих 34 лагерей, способных вместить 43000 человек). Следовательно, местные власти не питают иллюзий. Этим летом море выбросит на греческие берега многие тысячи новых мигрантов. И уже в следующем году в стране созреет огромный людской нарыв, способный в любую минуту лопнуть.
ЧТО ДЕЛАЮТ БЕЖЕНЦЫ?
Сходят с ума. В полном смысле этого слова. Даже в таком образцовом военном лагере Пераматос рядом с Пиреем, который греческие СМИ несправедливо называют концлагерем.
— Вот видите, люди совершенно свободно могут выходить отсюда. Никто их не держит взаперти, — слегка волнуясь, объясняет красивый молодой майор Василис Санос.
И, действительно, на моих глазах мигранты спокойно выходят из лагеря к автобусной остановке, чтобы просто прокатиться до Афин (билеты для них бесплатны).
— Вот войти куда труднее, — замечает майор. — Можно только по пропускам. В лагере проживает 1810 человек, в основном, афганцев, и мы не можем пустить сюда кого-нибудь еще. Просто нет мест.
В лагере для афганцев — идеальная чистота, полный порядок, трехразовое питание, машина скорой помощи, место для молитвы, уроки английского и греческого. Армия есть армия. Никакого сравнения с лагерями благотворительных организаций, которые сосут деньги из ЕС и ООН, и где вечная грязь, еды не хватает, женщины, мужчины и даже подростки занимаются проституцией, где множество больных, процветает контрабанда и воровство. Все-таки военные умеют организовать дело. Но даже здесь царят отчаяние и уныние.
Благодаря моему афганскому опыту, я легко определяю, что большинство афганских беженцев — этнические таджики. (В Афганистане проживают две основные нации — умеренно религиозные таджики и фанатичные пуштуны, составляющие костяк запрещенного в РФ движения «Талибан».) Это легко определить даже по тому, как одеты женщины, — нарядные национальные одеяния и скромный платок на голове (пуштунские женщины носят черную бурку, закрывающую все, кроме глаз). Кроме того, это явно люди среднего класса. Женщины легко вступают в разговор, некоторые даже говорят по-английски, что абсолютно немыслимо для Афганистана. Это семьи коллаборационистов, сотрудничавших с американцами, которых их прежние работодатели, уходя, подло кинули.
— Все мы здесь — не экономические мигранты, а люди, над которыми нависла смертельная опасность, — говорит афганец Зафар (имя изменено в целях безопасности). — Я работал в коалиционных силах, тренировал афганскую армию, а потом служил полицейским в Кундузе. Но когда Кундуз временно захватили талибы, моей большой семье пришлось бежать. Мы потеряли все... Это была нелегкая дорога. Жена моего брата не вынесла трудностей пути и скончалась на ирано-турецкой границе. Каждый из нас потратил не менее 5000 долларов, чтобы добраться до Греции. И вот — тупик. Это не жизнь — спать, есть и лежать. Для мужчин, добытчиков семьи, безделье — это пытка! В Афганистане американцы обещали мне визу, я уже обратился за ней, но ждать надо больше года. Я бы с радостью остался в Греции, если б здесь была хоть какая-то работа. Но даже местным ее не найти. Мы просто сходим с ума от безнадежности. Здесь у всех серьезные психические проблемы. Я и мои товарищи объявили голодную забастовку, чтобы как-то привлечь внимание греческих властей. Пустите нас в Европу! Все равно мы туда пройдем. Если надо я пойду через горы, заплачу контрабандистам, но обратной дороги для меня нет.
В военном лагере — жесткая дисциплина. А вот беженцы, запертые на островах, поднимают настоящие бунты. На острове Хиос в июне мигранты в знак протеста сожгли свой лагерь. (Начали с мусорных контейнеров, но не рассчитали, и пожар охватил палатки.) Вечером в лагерь ворвались разъяренные местные жители, возглавляемые фашистами из партии «Хриси Авги», которые деревянными дубинками избили не только беженцев, но и волонтеров.
Начались и межэтнические столкновения. Массовая драка (150 афганцев и пакистанцев) на острове Самос — 15 раненых, 20 арестованных и 2 подожженных дома. Драка на Лесбосе в центре размещения Мория — опять же между афганцами и пакистанцами (десятки ранены, часть лагеря сожжена). В конце апреля Лесбос посетили греческий министр по миграционной политике Янис Музалас и его голландский коллега Клаас Дайкоф. В лагере Мория высокопоставленных чиновников беженцы забросали камнями, бутылками с водой, а также подожгли мусорные контейнеры в знак протеста против того, что их силой держат на острове. Чтобы вызволить министров, полицейским пришлось применять слезоточивый газ и резиновые дубинки.
Если жители Афин относятся к беженцам пока благодушно, то островитяне дрожат от ярости и ненависти. Весь туристический бизнес на островах, близких к Турции, накрылся медным тазом. В порту Лесбоса я увидела грустных агентов фирм, сдающих в аренду автомобили. Костас, хозяин фирмы, у которого я взяла напрокат маленькую машинку, чуть не плакал:
— Вы первая клиентка за два дня! И это почти в сезон! Раньше Лесбос был одним из самых процветающих и богатых островов. На одних только бабах мы отлично зарабатывали.
— В смысле, на бабах? — удивляюсь я. («Баба» — это слишком мягкий перевод.)
— На лесбиянках. Это же был рай для них, исторический символ. Нудистские пляжи и все такое. А теперь представьте, лежат себе две голые лесбиянки, нежатся на солнышке, а тут на берег высаживаются сто диких афганцев, которые даже своих жен голыми никогда не видели. Они, наверное, и сексом-то занимаются в полной темноте... В общем, бросили нас лесбиянки. Да и туристов почти нет.
Верно. В маленькой гостинице я оказалась в одиночестве. А вечером, зайдя поужинать в ресторан на берегу моря, застала только двух местных старичков, которые не спеша потягивали домашнюю наливку. Я смотрела сквозь веранду на пустой пляж и читала радостные эсэмэски на телефоне «Добро пожаловать в Турцию!»
— А чему тут удивляться? — объяснил угрюмый официант, ставя на стол стаканчик местной водки «от заведения». — Если так дело пойдет, будем мы каким-нибудь халифатом. Тут до Турции 6 километров, а до Афин целую ночь пути на пароме. Власти не торопятся отправлять беженцев на материк, а люди все прибывают. Значит, многие здесь останутся навсегда. Сначала будут бунтовать, потом привыкнут, приживутся, начнут требовать прав, денег, пособий, гражданства. И будет у нас такой «Северный Кипр-2». А мы без туристов обнищаем, превратимся в бесхозных рабов, которым будет нужен хозяин, готовый их прокормить. Поначалу, конечно, возьмемся за ножи, да только Афины нас бросят, как бросили сейчас. Так что Османская империя возвращается.
БАРАБАНЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Мой друг, греческий бизнесмен Афанасиос Чортариас, — классический пессимист. (Греки, вообще, любят поплакаться на жизнь, но, в целом, они похожи на птичек, которые поют с новым заходом солнца. От неприятных мыслей отмахиваются любимой фразой: «А что мы можем сделать?» Мол, жить надо сегодняшним днем, Бог нас не оставит, и не надо заглядывать далеко вперед. Южный менталитет.)
Афанасиос, напротив, мрачен, всегда видит будущее в черном свете и, надо сказать, редко ошибается:
— Прежде чем открыть ворота, Европа даже не задалась вопросом: почему беженцы так рвутся в Германию? Они могли бы остаться в Турции, где относительно безопасно. Но их не устраивают даже Греция, Македония, Сербия, Венгрия. Социальные пособия — вот причина причин. Первые полтора миллиона мигрантов прошли без проблем, но в Германии, Норвегии, Швеции граждане стали жаловаться: мы платим налоги на обустройство страны, а они идут на беженцев. И чтобы остановить этот стихийный процесс, ЕС закрыл Грецию со всех сторон. И люди застряли. Для неправительственных организаций это оказался крайне выгодный бизнес, потому что ЕС отказался помогать правительству Греции напрямую под предлогом, что, мол, все разворуют. Деньги из ООН, Европы, частные дотации — все пошло в пользу НПО.
— Теперь понимаю, почему недавно «Врачи без границ» заявили протест против депортации беженцев из Греции обратно в Турцию, — замечаю я. — Для них каждый беженец — это деньги. Я была в Идомени, стихийном лагере, где проживали десять тысяч человек. И не увидела ни одного полевого госпиталя! Вообще не увидела врачей! Местные власти пожаловались мне, что всех заболевших в любом случае доставляют в больницы Греции, и никто им за это не платит. То же самое происходит и на островах.
— Разумеется, это бремя легло на бюджет Греции, и многие из этих застрявших людей останутся здесь навсегда и расплодятся, — говорит Афанасиос. — Разочарованные, злые, обманутые, эти люди станут будущими революционерами и потенциальными террористами. В них таится зародыш будущей странной гражданской войны. Не между гражданами Греции, а между греками и беженцами, между мусульманами и православными. Уже сейчас правительство Греции планирует построить большую мечеть в Афинах. Это маленькая картинка хаоса, а теперь посмотрим на большую. ИГИЛ находится в состоянии войны с Европой и Западом. Могут ли они ее выиграть на своей территории? Разумеется, нет. Их бомбят, им перекрывают источники снабжения и торговли. Силы неравны. Но лишь на первый взгляд. Что бы мы сделали на их месте? Перенесли бы войну на территорию врага. Именно так они и поступили. Они послали больше миллиона своих солдат внутрь Европы в качестве беженцев, разместив среди них для прикрытия всей операции женщин, стариков и детей. Потребуется время, чтобы солдаты обустроились, внедрились в местные диаспоры, радикализировали молодых европейских мусульман второго и третьего поколения и начали настоящую войну против Европы. Будут созданы каналы передачи оружия (для масштабного террора достаточно фанатизма, калашниковых и обыкновенных бомб). Не более двух лет уйдет на подготовку, и тогда начнется настоящая война террора. Этот план против Европы спонсирован глобальным финансовым капиталом.
— Значит, лет через десять Европа превратится в Евро-Арабию, — рассуждаю я. — Логично. Ростовщикам-глобалистам не нужны нации. Они готовы стереть границы, религии, традиции и, главное, историю. Гораздо легче манипулировать народами без прошлого, а, значит, и без будущего. Континент погрузится в пучину религиозных и социальных конфликтов, и что тогда?
— А вот тогда, когда люди будут истощены террором, гражданскими войнами и страхом, они запросят мира на любых условиях. И в качестве гаранта порядка и стабильности выступит глобальная мировая финансовая и политическая элита. В отчаянии люди будут согласны на все, лишь бы жить в безопасности: на низкие заработные платы, на полное отсутствие социальных гарантий в виде пенсий, бесплатного образования и здравоохранения, а главное, на диктатуру Большого брата, контролирующего все и вся. Уже сейчас элита требует отмены наличных и внедрение чипов для детей. А ведь эти дети когда-нибудь станут взрослыми с чипами в руках.
Бизнесмену Афанасиосу вторит греческий экономист Георгиос Папалексиоу:
— Как и в ХХ веке, капитал попытается выйти из кризиса путем мировых войн, разрушения стран и убийства миллионов людей. Уже сейчас в мире существует до 60 конфликтов разной интенсивности. Запад также планирует новую войну против Ливии. Американцы установили военные базы в северной части Румынии. Все повторяется, и одна из главных целей, как всегда, — Россия.
УГРОЗА ДЛЯ РОССИИ
Журналист Димитрис Константакопулос, экстравагантный человек с всклокоченными седыми волосами, в свое время работал в СССР и считает, что тогда русским было, что предложить миру:
— СССР был альтернативным проектом. Хорошо это было или плохо, не знаю, но у мира был выбор. Когда Россия защищала социализм, она имела идею, о которой можно говорить со всем земным шаром. С каждым. Если вы будете говорить только о православии, кто вас поддержит? Это узко. О чем говорит православие, к примеру, суннитам? Да ни о чем. «Кока-кола» и «Мальборо» — все еще мировая религия. Мы наблюдаем идеологический триумф либерализма. Америка может наслаждаться тем, что у нее есть и культурное, и экономическое предложение.
— В сущности, американцы — идеологические воришки, — замечаю я. — Они украли у нас идею интернационализма и подменили ее глобализмом. Мол, люди всех цветов кожи равны, если у них, разумеется, есть деньги. Демократию как власть большинства они заменили либерализмом — властью якобы угнетенных меньшинств, вроде ЛГБТ-сообщества.
— Верно, мы живем во времена великих манипуляций. Запад сумел втюхать советским коммунистам перестройку. Он сумел подсунуть ваххабистских агентов арабам, защищающим свою независимость. Он даже научился создавать управляемую оппозицию — именно такую, какую им нужно. Вы, русские, наивно думали, что если вы будете более послушными, то вас не тронут. Но вы, как всегда, находитесь под смертельной угрозой. Империалисты ни на йоту не отступились от своего плана: разрушить Россию, порезав ее на кусочки, чтобы захватить Сибирь. В 1991 году они хотели просто КУПИТЬ Сибирь. Но это то, что Путин сумел защитить.
План А не сработал. В действие вступил план Б. Для империалистов, которые планируют войну против России (только слепой не увидит, что НАТО окружает Россию), нужен авторитарный режим в Европе (как это было при Наполеоне и при Гитлере). Для этого они изменили свою стратегию колониализма. Раньше Запад захватывал какую-нибудь восточную страну, устанавливал там свою власть и высасывал из нее ресурсы. Теперь цель — не контроль, а разрушение (как с Ливией). Это абсолютный феномен в истории колониализма! Почему? Цель — перенести ближневосточный кризис в Европу, внедрить там посредством страха перед террористами диктаторский режим и натравить Европу (как обычно) на русских, а Россию — снова столкнуть с исламом, используя мусульман внутри самой России.Что плохо? Россия сейчас — в обороне, а не в атаке. Ваша проблема: противоречие между официальной политикой, защищающей национальные интересы, и олигархами, чьи интересы лежат в инкорпорации с Западом и избегании любых с ним столкновений. Если вы их не «национализируете» (т.е. не подчините интересам государства любой ценой), вы проиграете.Не думайте, что вам удастся отсидеться. Железного занавеса больше нет. Вас спровоцируют. Война, как всегда, у вас на пороге, ну а вы, как обычно, не готовы к войне.
