Весьма печальная геостратегическая картина просматривается для нас в неспокойном переднеазиатском регионе. До взятия под контроль и освобождения игиловского укрепрайона Эль-Курия — Абу-Кемаль на западном берегу Евфрата ещё очень и очень далеко (уж очень значительную техническую поддержку этот анклав сегодня получает через узкое русло реки с восточного берега, который удерживается второй оставшейся группировкой ИГ (запрещена в РФ), курдами и американцами). По этой же причине САА никак не может эффективно штурмовать все подступы к частично осаждённому Абу-Кемалю. И в такой спорной ситуации с нашей стороны одна за одной следуют ошибки стратегического масштаба, которые наносят удар как по обороноспособности России, так и по должному контролю далеко немаловажных геостратегических полюсов мира. Взять, к примеру, состоявшееся заключение контракта на поставку Турции зенитно-ракетных комплексов С-400 «Триумф». В частности, по заявлению офпреда Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС), в данный момент ожидается выплата Анкарой полного объёма финансовых средств, предусмотренных контрактом, после чего и начнутся поставки «четырёхсоток».
Но какова реальная выгода от этого контракта? Правильно: абсолютно никакой, помимо, конечно, очередного «слива» перспективных технологий вероятному противнику завтрашнего дня. И крайне ошибочным является предположение, что турки не будут предоставлять американским специалистам из «Рэйтеон» и Военно-воздушных сил для такие элементы комплексов С-400, как многофункциональный радар 92Н6Е и пункт боевого управления 55К6Е. Даже если из аппаратной элементной базы предоставляемых ВС Турции С-400 и будут изъяты некоторые «критические» модули обмена тактической информацией, отвечающие за интеграцию в сетецентрическую сеть с АСУ «Поляна-Д4М1», самолётами ДРЛОиУ А-50У, а также тактической истребительной авиацией ВКС России, то алгоритмы работы вычислительных средств ПБУ и режимы работы радара 92Н6Е не притерпят абсолютно никаких изменений.
Многофункциональная радиолокационная станция (радар секторного обзора, подсвета и наведения) 92Н6Е зенитно-ракетного комплекса 98Ж6Е (С-400) после поставки ВС Турции станет наиболее интересующим для западных спецслужб элементом «Триумфа», ведь именно это изделие отвечает за все этапы перехвата воздушных целей противника. В отличие от вдоль и поперёк изученных РПН 30Н6Е2 греческих С-300ПМУ-2, а также 92Н6Е ранних версий (до 2012 года), обновлённый радар 92Н6Е обладает такими достоинствами, как увеличенная с 6 до 10 одновременно обстреливаемых ВЦ канальность, увеличенные энергетические возможности (дальность захвата целей достигает 300 — 350 км) и заметно увеличенная помехозащищённость
Это означает лишь то, что специалисты той самой «Raytheon», а также исследовательских лабораторий ВМС и ВВС США могут получить уникальную возможность ознакомления с принципами работы «стрельбовой начинки» комплекса и соответствующим образом запрограммировать режимы работы своих комплексов радиоэлектронной борьбы воздушного базирования: LR-700/IDECOM Block 3 (F/A-18G «Growler»), AN/ASQ-239 «Barracuda» (F-35A/B/C «Lightning II»), AN/ALR-944 (F-22A «Raptor») и т.д. А потом мы будем выражать глубокое удивление в связи с очередным безнаказанным ударом ОВВС коалиции или Хель Хаавир по инфраструктуре Сирийской Арабской Армии. Лишь такого результата можно добиться реализацией подобных контрактов с государством-членом НАТО. И никакие миллиарды долларов прибыли за несколько ЗРДН С-400 никогда не компенсируют попадания критических технологий в руки противника.
Данные схемы демонстрируют кардинальные различия в интегрированных бортовых комплексах радиоэлектронной разведки и радиоэлектронной борьбы тактических истребителей 5-го поколения F-35A и F-22A. Так, бортовой комплекс обороны F-35A — AN/ASQ-239 «Barracuda» представлен всего 8 приёмными антеннами СПО/РЭР, работающими в S/X-диапазонах в носке, боковых кромках крыла и кромках рулей высоты, двумя излучающими антеннами дециметрового S-диапазона (в носке у корневой части крыла), а также излучающими группами ППМ Х-диапазона, расположенными на полотне АФАР AN/APG-81. Данный комплекс в 3-4 раза более примитивный, нежели AN/ALR-94 истребителя F-22A; последний представлен не 10, а более чем 30 приёмными антеннами L/S/X-диапазонов
На эти грабли мы наступаем уже третий раз. Первый состоялся во время подписания аналогичного контракта с Индией, второй — с Турцией и третий — с Саудовской Аравией 15 ноября. Да, именно с той страной, которая совсем недавно была уличена поддержке террористического анклава в «Джебхат ан-Нусра» и предоставлении «зелёного коридора» боевикам ИГИЛ во время отступления из центральных районов Сирийской Арабской Республики. Начальный этап переговоров по грядущему контракту был проведён ещё в мае 2017 года, а финальный последовал сразу после визита короля Саламана Бен Абдель Азиз аль-Сауда в Россию. В рамках 2-миллиардной сделки Эр-Рияд получает 4 дивизиона С-400, которые будут использоваться далеко не в пользу российских интересов в Передней Азии. В принципе, та же канитель, что и контракт с Турцией, но помимо утери критических технологий мы сталкиваемся ещё и с угрозой полного переформатирования Переднеазиатского региона под доминирование проамериканской региональной сверхдержавы, которой и является Саудовская Аравия. Наблюдается просто абсурдная ситуация, когда за 2 мизерных миллиарда долларов (в сравнении с 110-миллиардным оборонным контрактом с американскими корпорациями, заключённом в ходе визита Трампа в Саудовскую Аравию) мы помогаем нашему потенциальному противнику одержать всеобъемлющее господство над нашим надёжным переднеазиатским союзником — Исламской Республикой Иран, против баллистических ракет которой и закупаются «Четырёхсотые».
Как известно, в данный момент тактический авиапарк Военно-воздушных сил Ирана представлен преимущественно машинами 3-го и 4-го поколений, которые не только исчерпали эксплуатационный ресурс планеров и силовых установок, но и не получили ни одного пакета обновления бортового радиоэлектронного оборудования (включая СУО, БРЛС и информационное поле пилотов).
БРЭО большинства машин позволяет выполнять лишь узкоспециализированные боевые задачи: для 30—35 F-14A и аналогичного количества МиГ-29А/У/УБ это операции «воздух-воздух» по перехвату воздушных целей и завоеванию превосходства в воздухе (но только посредством устаревших и маломаневренных УРВБ типа MIM-23B и Р-27Р/Т, помехозащищённость и полётная надёжность головок самонаведения которых находится на крайне низком уровне); для F-5B/E/F, F-4D/E, «Dassault Mirage F1» и Су-24М это различные малоизвестные тактические ракеты класса «воздух-земля», противокорабельные ракеты семейства «Noor», а также (не подтверждено) российские противорадиолокационные/многоцелевые ракеты семейства Х-25МПУ в нескольких модификациях. С этим вооружением ВВС ИРИ не только не способны прикрыть дальние воздушные рубежи страны от численно и технически превосходящих ОВВС «аравийской коалиции» и ВВС Израиля, но и не имеют возможности нанести серьёзный урон стратегически важной военной инфраструктуре «аравийской коалиции» (авиабазы Эль-Удейд, Аль-Дафра, Аль-Салем, Ахмед Аль Джабер, Король Абдулазис, плюс базы хранения закупленных у КНР баллистических ракет средней дальности DF-3) на земле.
Дело в том, что все государства Аравийского полуострова по воздушным границам Персидского залива прикрываются десятками батарей современных противоракетных комплексов «Patriot PAC-3», а в скором времени будут усилены несколькими батареями ПРК «THAAD», способными одновременно сбивать десятки устаревших тактических и противорадиолокационных ракет различного типа. Более того, тактические истребители ВВС Ирана не располагают современными широкополосными и многодиапазонными средствами радиоэлектронного противодействия как в интегрированном, так и в подвесном исполнении для противодействия помехозащищённым пэтриотовским МРЛС AN/MPQ-53/65, построенным на базе ПФАР. Такие обстоятельства не позволят ни одной тактической ракете ВВС Ирана преодолеть эшелонированную аравийскую, катарскую, эмиратскую или кувейтскую систему ПРО. Именно по этой причине, для возможности нанесения обезглавливающего удара по вышеуказанным авиабазам и другим целям «аравийской коалиции», где также развёрнуты американские РЛС дальнего обнаружения, а также тактические истребители с разведывательными «Ривет Джойнтами» ВВС США, Тегеран сделал ставку на наиболее развитый сектор военно-промышленного комплекса страны — ракетостроение.
Сегодня количество оперативно тактических баллистических ракет «Tondar», «Hatf-2/3» «Fateh-110», «Hormoz-1/2», «Zolfaghar», а также баллистических ракет средней дальности «Саджил» и «Qadr» переваливает далеко за 1 тыс. единиц. Все ракеты в случае необходимости достигнут как западного побережья Персидского залива, так и глубины территории Аравийского полуострова или Израиля. Максимум, на что способны развёрнутые «Пэтриоты» и «THAAD», — остановить четвёртую/третью части (250 — 400 ед.) запущенных иранских БР, да и то лишь при помощи планирующихся к возведению противоракетных комплексов «Aegis Ashore».
Другими словами, в регионе царит военный паритет, где Эр-Рияд со своей «аравийской коалицией» отстаивает интересы с помощью огромного тактического авиапарка, представленного более чем 500 истребителями поколений «4+/++» («Тайфуны», F-15С/D/SA/QA, «Tornado ADV/IDS», «Mirage-2000-9», «Rafale» и F/A-18E/F «Super Hornet»), а Исламская Республика Иран защищает свои амбиции на региональное присутствие посредством тысяч баллистических ракет малой и средней дальности. Разве нам такое положение дел не подходит? Естественно, отлично подходит! Но, как видим, у Минобороны и «Рособоронэкспорта» взгляды и планы совершенно иные. Продавая саудитам дивизионы С-400, Москва попросту участвует в парировании боевого потенциала ракетных войск Ирана, что в последствии вполне может привести к невозможности Ирана нанести достаточный асимметричный удар по «аравийской коалиции»: большинство средств воздушного нападения ВВС и ракетных подразделений Ирана будут уничтожаться с помощью «Patriot PAC-3» и более эффективных С-400 «Триумф».
Тем не менее, это ещё далеко не весь театр абсурда, который можно пронаблюдать в плане военно-технического сотрудничества между Москвой и далеко не партнёрскими странами Аравийского полуострова. Ещё 24 августа 2017 года, агентство «Интерфакс» со ссылкой на официального представителя Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Марию Воробьёву, сообщило о планах поставки Объединённым Арабским Эмиратам двух эскадрилий (24 машин) сверхманевренных многоцелевых истребителей Су-35С, в то время как меморандум о заинтересованности Абу-Даби в данных истребителях переходного поколения был подписан между министром оборонного ведомства и наследным принцем шейхом Мухаммедом бен Зейид Аль Нахайяном и главой Минпромторга России Денисом Мантуровым в феврале этого года. Сейчас, после авиационно-космического салона «Dubai Airshow-2017», дата заключения контракта стала ближе, но что принесёт России этот контракт в оперативно-стратегическом плане?
Во-первых, в ОАЭ находится всем известная авиабаза Аль-Дафра. Завсегдатаями на этом объекте являются малозаметные истребители 5-го поколения F-22A «Raptor». Используя базу в качестве аэродрома подскока и обслуживания в Передней Азии, «Рапторы» без проблем проводят над сирийским театром военных действий пассивную радиоэлектронную разведку без вскрытия собственного местонахождения с помощью интегрированного комплекса РЭР AN/ALR-94, при этом, над Саудовской Аравией или Ираком осуществляется одиночная дозаправка в воздухе. Неудивительно, что эти же F-22A не один раз столкнутся лицом к лицу с состоящими на вооружении ВВС ОАЭ Су-35С. У американских пилотов появится просто уникальная возможность провести десятки учебных ближних воздушных боёв с «Тридцать пятыми», а также, используя учебное программное обеспечение СУО, в маневренном бою определить требуемые углы атаки, перегрузки и положения своих истребителей относительно «Сушек» для использование новых вариантов ракет AIM-9X Block II «Sidewinder». Допускать этого было нельзя.
Также этот контракт создаст множество проблем лётному составу иранских ВВС. Одних только двух эскадрилий эмиратских Су-35С будет достаточно для того, чтобы «закрыть небо» для всех имеющихся у Ирана многоцелевых истребителей. Другими словами, «Сушки» сделают их ещё менее эффективными, нежели сейчас делают 79 имеющихся на вооружении ВВС ОАЭ многоцелевых истребителей переходного поколения F-16E/F Block 61, оснащённых бортовыми РЛС c АФАР AN/APG-80. Обращаем внимание, что в случае поставки партии Су-35С в ОАЭ возрастут не только оборонительные возможности Абу-Даби, но и ударные, поскольку номенклатура вооружения «Flanker-E+» предусматривает сразу несколько типов тактических ракет класса «воздух-земля» (от перспективных многоцелевых Х-38МЛЭ/МАЭ и тактических ракет с низковысотным профилем полёта Х-59МК/2 до противорадиолокационных Х-58УШК).
Данное вооружение станет для иранской ПВО настоящей головной болью. Более того, каждый Су-35С представляет собой далеко не простой тяжёлый многоцелевой истребитель, а полноценный тактический авиационный комплекс, обладающий такими способностями, которые и не снились ни катарским «Rafale», ни эмиратским F-16E Block 61. Бортовые радиолокационные станции с пассивными ФАР Н035 «Ирбис-Э» превращают каждую «Сушку» в полноценный компактный самолёт дальнего радиолокационного обнаружения и управления, способный обнаруживать такие сложные цели, как скрывающиеся на фоне горного рельефа местности БПЛА, крылатые ракеты большой дальности и тактические истребители, наземные радиоконтрастные боевые единицы с точностью 3-5 м. К примеру, низколетящие стратегические крылатые ракеты «Meshkat» c ЭПР 0,1 м2 могут быть обнаружены на удалении 160 км, в то время как AN/APG-80 способна обнаружить цель на дальности не более 90 км. Радары «Ирбис-Э» также обладают возможностью обнаружения, «сопровождения на проходе» и «захвата» иранских баллистических ракет малой и средней дальности на восходящей ветви траектории полёта. На этом участке траектории БР не имеют возможности совершать противозенитные манёвры, ввиду чего перехват может быть произведён даже обыкновенными ракетами РВВ-СД или Р-27ЭР. Скорость обрабатываемых «Ирбисом» воздушно-космических объектов достигает 5,18М. В случае приобретения Объединёнными Арабскими Эмиратами Су-35С, эффективность запускаемых с восточного побережья Персидского залива ОТБР иранской армии может заметно снизиться.
Кому же в Передней Азии действительно следовало бы должным образом обновить истребительный авиапарк в срочном порядке, так это самому Ирану. Но вместо того, чтобы удовлетворить июльский запрос Тегерана на поставку 18 Су-35С и 6 Су-30СМ (очевидно, что «Тридцатки» ВВС ИРИ планировали использовать в качестве ещё и воздушных командных пунктов за счёт наличия второго пилота — оператора систем), российская сторона отвергла его и предложила, мягко говоря, упрощённую их версию — Су-27СМ3. Данные машины стали активно поступать на вооружение ВВС России в середине 2011 года и являются глубоко усовершенствованной модификацией Су-27 и Су-27СМ. Главной отличительной чертой данных истребителей является установка модернизированной бортовой РЛС Н001ВЭ с антенной Кассегрена, дополненной режимом «воздух-поверхность», а также на 20% увеличенными энергетическими возможностями (дальность обнаружения цели с ЭПР 3 м2 возросла со 110 до 130 км). Также «СМ3» получил усовершенствованную систему управления огнём СУВ-ВЭ, унифицированную с ракетами класса «воздух-воздух» РВВ-АЕ (Р-77) и РВВ-СД («Изделие 170-1») с активными радиолокационными ГСН.
Су-27СМ3
В то же время вышеуказанные характеристики не позволят иранским Су-27СМ3 одержать в дальнем воздушном бою верх не только над более совершенными Су-35С, но и даже над F-16E Block 61 или «Рафалями», несущими на подвесках дальнобойные ракеты воздушного боя AIM-120D и MBDA «Meteor», а под носовыми обтекателями — перспективные РЛС с АФАР AN/APG-80 и RBE-2. Вполне очевидно, что отказ со стороны России на иранский запрос о поставке Су-30СМ/35С последовал на фоне возрастающей «озабоченности» Тель-Авива, связанной с предшествующей поставкой 4-х зенитно-ракетных дивизионов С-300ПМУ-2. Это, в свою очередь, автоматически указывает лишь на нашу определённую зависимость от крупных проамериканских «игроков» на Ближнем Востоке в различных животрепещущих вопросах. Главным камнем преткновения в этой зависимости был и остаётся Израиль. Увы, с таким «мягкотелым» вектором воздействия на геополитическую ситуацию в Переднеазиатском регионе Россия рискует упустить все имеющиеся рычаги влияния. Остаётся лишь лелеять надежду, что теперешняя ситуация с Абу-Кемалем чему-то нас научила, и следующий запрос Тегерана на поставку современного вооружения не будет снова проигнорирован.
