Критики утверждают, что открыто жульнический турецкий референдум завершает парламентскую демократию в стране и даёт президенту Реджепу Тайипу Эрдогану диктаторские полномочия. Наиболее неожиданным аспектом воскресных опросов был не объявленный итог, а то, что якобы правящая Партия справедливости и развития нашла необходимым столь откровенно подстроить голосование.
Близкие итоговые результаты референдума — 51,4 «да» конституционным изменениям и 48,59 «нет» — показывают, что сказавшие «нет» при честно проведённом голосовании были бы в большинстве.
Позже в день голосования глава избиркома, отслеживавшего процесс, принял решение, что бюллетени, не проштампованные как юридически действительные — таких почти 1,5 миллиона — будут считаться действительными, что противоречит практике предыдущих выборов в Турции. Ещё более нахальная уловка состояла в том, чтобы объявить, что города со значительным курдским населением на юго-востоке Турции, где силы безопасности Эрдогана жёстоко подавили выступления недовольных, склонились на его сторону.
Эти признаки вероятного мошенничества явились дополнением к задержаниям журналистов, членов парламента и активистов и захват или закрытие почти 150 изданий СМИ. Около 145 000 человек были задержаны или арестованы, ещё 134 000 уволены по обвинению в предполагаемой связи с попыткой военного переворота 15 июля 2016 года, что стало поводом для чистки, в которой любой подозреваемый в недовольстве воспринимался как «террорист». По закону о чрезвычайном положении Эрдоган уже обладает деспотичной властью, при которой парламент, судебная власть и другие центры власти передаются под полный контроль «исполнительной власти президента».
Всё это знакомо любому знакомому с ядовитой политикой однопартийных или монархических государств по всему миру. Сирийские и иракские выборы в 2003 году неизбежно приводили к тому, что подавляющее большинство оказывалось «за» режим, и кое-кто находил это загадкой — почему эти правители вообще озаботились голосованием. Ответ таков — тщеславие автократов бездонно, они хотят видеть в контролируемых государством СМИ сообщения, что они сами и их политика — это выбор народа. Более тонкое и более опасное состоит в демонстрации способности вынудить людей участвовать в избирательном раболепии, как демонстрации грубой власти и чтобы показать миру, кто несёт ответственность.
В прошлом иностранные наблюдатели часто делали ошибку, думая, что Турция подобна ближневосточным государствам. В действительности это намного более современное государство, близкое в смысле своей политической истории к государствам Южной Европы. Там случались военные перевороты и правили хунты, но происходили также и настоящие выборы, правили и сильные парламенты. Там имелись искушённые и влиятельные СМИ, а интеллектуальная энергия в Турции превосходила многие страны в Европе. Именно это теперь уничтожается, поскольку Турция становится ещё одним членом коррумпированного и лубочного клуба ближневосточных автократий.
Манипуляции результатами референдума, по утверждениями оппозиции, находятся в ярком контрасте с проведением прошлых выборов в Турции, которые в целом были честными. Частично процесс оставался легитимным, как свидетельствует большинство высказавшихся «против» в Стамбуле, Анкаре и Измире, трёх крупнейших городах Турции. Это вдохновляющая демонстрация независимости избирателями и их представителями перед лицом неустанного давления со стороны властей в пользу голосования «за». Но акты мести не были незначительны или жестоки: в одном случае оппозиционный член парламента, который осуждал голосование «за», обнаружил, что в отместку его 88-летняя мать была выписана из больницы, где лечилась два с половиной года.
Противники Эрдогана находят успокоение в мысли, что «украденные» выборы не придадут легитимности его правлению и будут оспорены в судах. Но деловые люди устанавливающегося авторитарного правления и захватывающие судебную власть не собираются обращать внимание на такие мелочи. Кроме того, лидеры оппозиционных политических партий некомпетентны, неэффективны из-за государственного преследования или, как в случае с прокурдской Демократической партии народов, находятся в тюрьме, ожидая приговоров на длительные сроки.
Ограниченность и сомнительность электорального «успеха» Эрдогана вряд ли умиротворит его, и продолжая свои действия после неудачи с получением большинства на общих выборах в 2015 году он станет ещё более агрессивно подавлять оппозицию. Он уже предлагает вернуть смертную казнь, что едва ли усилит тягу к компромиссам с его стороны. Сопротивление его правлению, лишённое каких-либо эффективных законных механизмов протеста с помощью парламентской политики, может стать более насильственным, но он может воспользоваться им для демонизации любого недовольства, выдавая его за «терроризм».
Но Эрдогану будет трудно стабилизировать страну, поскольку он ранее специализировался на провоцировании кризисов, вроде курдского мятежа начиная с 2015 года или роли Турции в войне в Сирии, которые по-видимому требуют сильного лидера, наподобие его самого.
Авторитарные правители часто не несут наказания за подобное оправдание монополии власти, в частности, если они обладают полным контролем над СМИ в собственной стране. Они могут справиться с внутренними противниками, развязав руки силам безопасности государства. Настоящая же опасность для их правления появляется, когда иностранные и внутренние враги сплачиваются против них.
Во время избирательной кампании Эрдоган пытался подстегнуть национальные чувства турков, тщательно срежиссировав театральные шоу с Нидерландами и Германией. Но Турция окружена многими реальными или потенциальными врагами — сирийцами, курдами, иранцами, русскими — которые видят, насколько легко будет использовать или обострить ненависть и глубокое разделение внутри страны.
Патрик Кокберн
оригинал статьи: CounterPunch, США